— Давай сюда! — Потом обернулась к приближающейся беспорядочной стае химер и во весь голос позвала: — Фран!
Одна из не имеющих всадника химер усиленно заработала крыльями и опередила остальных. Фран опустилась на землю и стала тыкаться мордой в столешницу; Бидж быстрым движением ловилки перерезала ее поводья и оттащила столешницу прежде, чем огненное дыхание химеры обратило ее в обугленный остов. Потом девушка привязала диск к химере сзади, уворачиваясь от ударов хвоста, сильно шлепнула Фран плоской стороной ловилки и завопила:
— Пошла отсюда! Лети! Кыш! Бедная Фран, испуганная и растерянная, взвилась в небо. Привязанная к ней сзади столешница блеснула на солнце. Остальные химеры разразились криками, стряхнули с себя всадников и поспешно устремились за Фран, которая в панике полетела еще быстрее.
Моргана успела спрыгнуть со своей взбунтовавшейся химеры, когда та была невысоко над землей; Фиона, сидевшая у нее за спиной, свалилась в кусты, как тряпичная кукла. Моргана тут же схватила ее за руку и потащила за собой.
Мелина кинулась к Бидж и стала отчаянно шлепать ее по голове полой куртки; только тут Бидж заметала, что ее волосы загорелись от дыхания Фран. Девушка наклонилась, и Мелине удалось затушить огонь.
— Все в порядке. Мы выиграли, если Великим удастся поймать Моргану.
Внезапный порыв ветра заставил их обеих согнуться. На склоне холма приземлялись птицы рок, они изгибали шеи, почти складывая их вдвое, чтобы заставить слезть людей, которых раньше несли. Одним из них оказался Кружка; он, прихрамывая, подбежал к Бидж и Медине:
— С вами все в порядке?
— Что там. происходит? — Бидж показала на Моргану, которая, трубя в рог, собирала своих солдат. — Если мы поторопимся, мы можем…
Кружка устало покачал головой:
— Нет, не можем. — Его следующие слова почти заглушил ветер: — Они улетают. Они не будут больше помогать нам — после того, как на них напал генеральный инспектор.
Великие все как один поднялись в воздух. Общавшиеся на земле пригнулись, заслоняя лица от летящего мусора и уши от рева ветра. Деревья и кусты раскачивались из стороны в сторону, и вдруг на долину и холмы легла неправдоподобная тишина: огромные темные силуэты повернули на, юг, не удостаивая вниманием ни химер, ни сражающихся противников. Кружка отряхнулся от пыли.
— Если Моргана посмотрит в нашу сторону, мы пропали. Я займусь доктором Протерой; вы двое осмотрите грифона.
Бидж и Мелина подбежали к тому, что выглядело как куча переломанных перьев. Грифон повернул к ним голову и глянул золотым глазом на Бидж. Его голова все еще была покрыта высыхающей пеной из огнетушителя.
— Ты так и не научилась законам войны, верно? — сказал он спокойно. — По всем правилам тебе следовало убить меня.
— У меня не было такого желания. — Бидж опустилась рядом с ним на колени. — Как ты себя чувствуешь?
— Я ранен. Я опустошен. Я понес утрату. Еще немного, и я исчезну как вид. — Он вздохнул и неуклюже погладил Бидж по голове. — Чувствую я себя вполне прилично.
Бидж с опаской оглянулась, но Морганы нигде не было видно. Тут до ее слуха донесся жалобный вой химеры: обернувшись, она увидела, что животное старается взлететь, но его удерживают поводья, зацепившиеся за. дверь коттеджа, которую Медина оставила открытой.
— О Боже! — Бидж быстро сказала Мелине: — Оставайся с грифоном, — и кинулась вверх по склону холма, не зная как следует, что предпринять.
Химера заметила ее, только когда Бидж оказалась уже рядом. Она завиляла хвостом и потянулась к девушке, отчаянно скуля, как будто прося ее освободить. Бидж отскочила как раз вовремя, чтобы не попасть под выдохнутое химерой пламя.
Из кустов вылетел пушистый комок и метнулся между Бидж и химерой. Хорват, полный ярости и отваги, кинулся защищать девушку.
Химера не глядя отмахнулась лапой; когти вспороли грудь и горло волчонка, отбросив маленькое тельце в сторону.
Бидж ударила незадачливую тварь ловилкой; химера с визгом выдохнула огонь, опалив Бидж руки, но девушка не обратила на это внимания. Одним ударом она перерезала поводья и изо всех сил хлестнула химеру ловилкой. Та с жалобным воплем взлетела.
К Хорвату с воем подбежала Гредия. Бидж показалось, что волчица просто растаяла: треск костей, выпадение клыков, мучительное изменение формы черепа, — и мимо Бидж проковыляла и упала на колени рядом с волчонком плачущая женщина. Хорват бился на земле от боли.
Неожиданно для Бидж сражение стало чем-то далеким и несущественным.
Бидж наклонилась к Хорвату, но Гредия ее опередила: схватив его в объятия, она пыталась зализывать его раны окровавленным человеческим языком; по щекам женщины-вир потоком лились слезы.
Гредия подняла маленькое тельце, не обращая внимания на крики и огонь, зажженный химерами. Бидж с ужасом увидела, что шея волчонка почти разорвана, ребра и одно легкое обнажены. Она опустилась на колени и протянула к нему руки, но отпрянула от оскаленных зубов Гредии, которая, прижав Хорвата к себе, раскачивалась и выла.
— Превращайся. — Голос Гредии, когда она обратись к Хорвату, был хриплым и ужасным. — Превращайся в человека. Немедленно. Иначе умрешь.
— Превращайся, милый, — стала умолять его и Бидж. — Стань человеком. Пожалуйста, детка, прошу тебя, превращайся!
Хорват начал менять форму — более быстро и легко, чем это давалось Гредии. Но боль была ужасной; волчонок сначала выл, потом уже только скулил, вырываясь из рук Гредии и Бидж, которые пытались удержать его.
Мех слинял. Клыки выпали, как и когти: на их месте на руках, в которые превратились лапы, выросли ногти Бидж, которой уже приходилось наблюдать процесс превращения у взрослых вир, на этот раз не испугалась судорог и боли. Стиснув кулаки, она ждала, когда же все кончится…
На какое-то мгновение на земле оказался израненный ребенок, рыдающий от невыносимой боли. Шея и груд его были так же страшно изранены, как и раньше, легкое казалось, вот-вот отделится от тела.
Петом качалось обратное превращение — такое же быстрое, как и первое. Став еще меньше и слабее из-за потер массы, на траве снова лежал волчонок. Боль заставлял его кататься по земле, но Бидж схватила его на руки — Теперь ты знаешь, — хрипло прошептала Гредия. — Поможет только смерть.
— Мы все еще нужны ему, правда? — Бидж вытащила из кармана шприц, каким-то чудом не разбившийся.
Она знала, что нужно делать, — как будто дома, Виргинии, она усыпляла чью-то любимую собаку. Посреди поля битвы, без помощи лаборанта, она действовала как автомат: обхватила волчонка левой рукой, выпрямила переднюю лапу Хорвата (он упал на другой бок, и лапа не пострадала), нашла вену и прижала ее пальцем, потом проверила, достаточно ли вена набухла.
